Увидеть Мензоберранзан и умереть - Страница 153

153

— Я пришел в ваш стан, чтобы принять смерть от тебя, женщина-воин, — раздался его голос в голове Ники.

Герт посмотрел на нее и повинуясь ее кивку, отодвинулся.

— Снеси мне голову своим мечом, так же, как ты это сделала с Гахраком, которого убила в честном поединке, — попросил он.

Ника подумала:

— А мне обязательно тебя убивать?

Йотоли услышал ее мысли и поднял к ней голову.

— Мое племя истреблено. Я не могу остаться. Я должен уйти за своими соплеменниками в светлый Йэйга, где они ждут меня. Но для того, чтобы попасть туда, я должен принять высокую смерть.

Почесав бровь, Ника вздохнула.

— Вообще-то, я думала йотоли отважны.

Зарычав, псиглавец вскочил так быстро, что Герд едва успел обнажить свой меч, но возле Ники, неожиданно, встал Дорган, держа руки на рукоятях своих клинков.

— Что заставило тебя усомнится в храбрости йотоли? — глаза псиглавца полыхнули огнем ярости.

— Твое желание умереть.

— Ты говоришь не как воин, а как обыкновенная самка, ничего не смыслящая в отваге, — со снисходительным презрением отозвался йотоли.

— Ну, конечно! — насмешливо глядела на него Ника. — Лучше всего избавиться от всех проблем одним взмахом меча и потом, веками слыть героем. Раз, плюнуть. А вот остаться со своими женщинами и детенышами, жить изо дня в день решая совсем не героические проблемы, на это у нас геройства не хватает. Кишка тонка.

Йотоли опустил глаза. Его плечи поникли в тяжком раздумье о выборе своей судьбы.

— И кто-то, должен рассказать о том, как погибли мужчины, — воины йотоли, — передавала ему свои мысли Ника.

— Не думаю, что наши женщины, будут рады, узнав, какой бесславный конец приняли их мужчины.

— Это, опять же трусость, — побоятся сказать правду. Но, ведь ее придется сказать кому-то.

— Нам не нужна бесславная правда, — гордо выпрямился ойтоли.

— Зря. То, что произошло сегодня не бесславие, а хороший урок. Это понимаем даже мы, ваши враги.

Стоящие у костра, с напряженным вниманием следили за этими странными молчаливыми переговорами, так как могли слышать только то, что «говорил» и отвечал йотоли, но большинство не слышали ничего.

— И чему сможет научить нас то, что дракон Шеда выбрал сторону людей, а не нашу? — иронично оскалился он, одной стороной пасти.

— Да, хотя бы, тому, что мы просили дракона, а вы — заставляли. Вы отважные воины, но силой не все можно получить.

Некоторое время йотоли «молчал» опустив свою волчью голову, потом посмотрел Нике в глаза.

— Ты, мудра, так же как и храбра. С тобой мы бы правили йотоли и они вновь стали бы сильным народом. Ты принесешь мне славное потомство…

Немного опешив, от такого неожиданного поворота, Ника, какое-то время, осмысливала его слова.

— Мне, не хотелось бы, отказывать такому отважному воину как ты, но у меня… э-э… уже есть мужчина… — пробормотала она, нервно почесав бровь.

— Я с ним должен биться за право обладать тобой? — кивнув мордой в сторону Герта, рыкнул ойотоли.

— Почему с ним? — удивилась Ника.

— Я чувствую его желание соития с тобой.

Ника покосилась на Герта, стоявшего как ни в чем ни бывало и не подозревавшего, что является предметом разговора йотоли и Ники. Видимо он не «слышал» их.

— Вот, кобель! — возмутилась Ника.

— Р-р-р…

— Извини, я вовсе не имела в виду…

— Кто твой мужчина? — властно потребовал ответа йотоли, оборвав ее извинения.

— Я, — ворвался в их «разговор», голос Доргана.

— Дроу?

— Да.

— Не ты ли тот эльф, что предал свой народ, уйдя на Поверхность? — с презрительным высокомерием бросил йотоли.

— Я никогда не предам свой народ, я просто не принимаю его законов.

— И потому взял в жены смертную?

— Не ты ли, только что, хотел сделать тоже самое? Но, прежде, тебе придется убить меня.

Какое-то мгновение, они мерили друг друга взглядами.

— Нет, дроу, я не буду биться с тобой из-за нее, — отступил йотоли. — Эта женщина, по праву принадлежит тебе, воину, чьи клинки несут смерть. Ты научил ее искусству владения оружием, могу ли столько же дать ей я?

— Она права. Тебе надо возвращаться к своему народу и помочь пережить ему тяжкие времена. Ты силен духом и, переломив свою гордость, сможешь объяснить им, почему дракон Шеда, выбрал людей, а не твой народ — передал ему свои мысли Дорган.

— Я смогу, — йотоли наклонился, подбирая свой шлем с земли.

Он подошел к Рево де Аллоне и преклонил перед ним колено.

— Я признаю себя побежденным. Тебе решать мою судьбу. Будет так, как скажешь ты: хочешь мою голову? Она твоя. Разрешишь мне вернуться к моему народу и я поведаю им, о твоем великодушии.

— Иди, — кивнул рыцарь. — Нам не из-за чего больше воевать.

Йотоли поднялся и надел на голову свой шлем. По знаку де Аллоне, несколько воинов отправились сопровождать его до леса, чтобы горожане и солдаты не напали и не убили его. У границы леса, ему вернули меч и йотоли тут же канул в его темных зарослях.

В темноте ночи, дракон виделся бесформенной, неподвижной горой и вскоре на него перестали обращать внимания. Герта передумали казнить и он ушел к товарищам. Борг, так и не появился у костра своих друзей, но о нем особо и не беспокоились. Объявится. Дорган, маг собрались в шатре у рыцаря. А Ника, Ивэ и Харальд вернулись к своему костру, который поддерживали все это время их добрые соседи, разведшие свой костер и обосновавшиеся рядом с ними. Они же снабдили их горшком каши. Поскольку ни они, ни Ивэ с Харальдом не слышали ее «разговора» с йотоли, Нике пришлось пересказать его им. То и дело к их костру подходили люди и спрашивали, почему отпустили йотоли. Ивэ и Ника терпеливо пересказывали, одну и ту же историю несколько раз. Отношение к рассказанному было разным: кто-то, раздумывая, обстоятельно расспрашивал о том, зачем надо было отпускать йотоли; кого-то злило, что отпустили врага и некоторые порывались даже догнать и убить его, чтобы йотоли, вообще, исчезли с лица земли; третьи, сомневались в том, что йотоли смогут жить по другому.

153