Увидеть Мензоберранзан и умереть - Страница 192

192

В последний раз она оглянулась на белые стены обители из-за которых виднелась колокольня церкви. Ворота за ней уже закрыли, но у отворенной калитки стояла монахиня и творила ей вслед охраняющие путника в долгом пути, защитные знаки. Резко дернув узду, Ника остановила мула, который, не упрямясь, развернулся мордой к монастырю, видимо решив, что они сейчас вернутся в родное стойло и даже сделал несколько шажков вперед. С недоверием всматривалась Ника в провожающую ее, монахиню. Но ошибки быть не могло: низенькую, круглую фигуру сестры Теклы не узнать было просто не возможно. Но едва кастелянша обнаружила, что замечена Никой, как поспешно скрылась за калиткой, которая тут же закрылась за ней. Ника развернула, заупрямившегося, разобиженного мула в обратную сторону и только подъезжая к отцу Фарфу, ждущего ее у развилки дороги, обнаружила, что улыбается.

В дороге Ника, как могла, пыталась разговорить отца Фарфа. Интересно, что ворчливый священник мог часами жаловаться на чечевичную похлебку, что им подали в придорожной корчме; сомневаться в достоинстве скакуна, проезжавшего мимо рыцаря; ругаться на изворотливых гномов-ростовщиков, но едва Ника начинала расспрашивать его о больной дочери барона, как он сразу же замыкался. Обоз они нагнали уже отъезжающим из небольшого городка, что находился в нескольких милях от обители. Обоз состоял из пяти телег, груженных тюками с тканями, ларями с мукой, бочонками с вином и большими головами сыра. Кроме двух торговцев партнеров — человека и дворфа, с ними, к неудовольствию отца Фарфа, который недолюбливал этот народец, ехал еще и гном. Обоз охраняли шесть солдат наемников, мало внушавшие доверие Нике, пока отец Фарф не заверил ее в их полной надежности, в которой успел убедиться, проделав под их охраной путь от Северных границ до самой обители. Его слова горячо поддержал шумный гном-ростовщик, желавший снискать одобрение у неприветливого священника.

То, что Ника держалась особняком, ее попутчиков особо не удивляло, как и то, что она сразу же отходила когда слышала грубые шуточки и недвусмысленности, и что не желала замечать грубоватые знаки внимания, которые оказывали ей солдаты охраны. Что возьмешь с дикой, пугливой монашки, шарахающейся от любой тени. Зато она внимательно слушала купцов, любящих прихвастнуть у костра тем, чего с ними никогда не случалось. Помалкивая, она никогда не вмешивалась в разговоры и говорила только тогда когда ее спрашивали. Однако она внимательно выслушивала любую выдуманную историю и пустопорожнее хвастовство. Например, она узнала то, что купцы считали замок Репрок самым безопасным местом на всей Северной границе.

Однажды, на привале речь зашла о бароне Репрок и о его молодой жене. Отец Фарф сразу же вмешался в разговор, разразившись долгой и нудной проповедью и уже во все время их пути, никто больше эту тему не затрагивал. Заметно было и то, что отец Фарф спешил, нервничая, когда в дороге случались непредвиденные остановки. Им несказанно везло — во время пути на них никто не напал, хотя, порой, они продвигались глухими, лесными тропами. Черные ели смыкали над ними тяжелые ветви, а копыта мулов и лошадей бесшумно ступали по хвое, давя мокрые шишки. Воины, сопровождавшие обоз, напряжено прислушивались, сжимая рукояти мечей, подняв свои щиты и, даже, кажется принюхивались к стылому воздуху, резко пахнущего сосновой смолой.

Как-то на постоялом дворе, их обоз пересекся с другим торговым обозом, везшим на продажу в города лежащие южнее Северной границы, тюки с овечьей шерстью. Купцы обоих обозов оказались добрыми знакомыми. Они шумно провели вечер за одним столом, за обильной трапезой, после которой охранники растащили своих хозяев по углам, которые им удалось занять в одной общей комнате постоялого двора, где спали на полу вповалку. Сама охрана, за все время пути, не взяла и капли в рот, не то что вина или эля, а даже пива. Как ворчливо объяснил Нике отец Фарф, проклятый гном подучил купцов, что за каждый налет на обоз, ими вычиталось из жалования каждого охранника. Это условие стояло первым пунктом в договоре и оно, как считала Ника, было в общем-то правильным, но от замечания, по этому поводу, воздержалась. Что касается встречи и совместной попойки торговцев встретившихся обозов, то из их пьяной болтовни выяснились довольно любопытные и занятные вещи. Оказалось, что везший овчину обоз, что следовал от Северных границ, по дороге, проходившей западнее, угодил в засаду, от которой, слава Вседержителю, им удалось отбиться без потерь.

— Нас потрепало, но впредь будем умнее, — сокрушался торговец овчиной, вновь припадая кружке виноградного сладкого вина, которым его потчевал дворф, везший его аж из-за Черных гор. — Пусть дорога на Репрок длиннее, зато не надо беспокоиться о разбойниках, да о разнузданных орочьих шайках, коли на тамошней границе обосновался оборотень. Слух прошел, что даже племена варваров и орков отошли подальше от цитадели Репрок.

Сидя в углу, прислонившись к холодным бревнам стены, Ника щипая маслянистую лепешку, что сунул ей в руки гном, обдумывала услышанное. Получалось, что Репрок и окрестности вокруг него, своим спокойствием и «безопасностью», обязаны страхом, наводимым оборотнем. Станет ли он для нее проблемой? Нет. Если она не надумает прогуляться за стенами замка в лунную ночь.

Как-то, она не удержавшись, осторожно спросила отца Фафра о Зуффе, на что он сразу же ответил, что знать не знает этого язычника. А когда Ника удивилась, почему он решил, что Зуфф язычник, категорично ответил, что «Зуфф» языческое имя. Торговцы тоже не смогли припомнить, чтобы имели дело с кем-то прозывающимся подобным именем: Джеральд из Мексаланы лишь задумчиво почесал макушку, а Кнох Примхос из Предрассветной Долины молча пожал своими могучими плечами. Гном думал и припоминал аж три дня, а после решительно заявил, что в тех местах откуда он родом, таким именем отродясь никого не называли, а доведись прийти к нему человеку с таким именем, он бы сроду ему ничего не ссудил.

192