Увидеть Мензоберранзан и умереть - Страница 69

— И? — нетерпеливо спросил Хиллор, невольно увлекшись его рассказом.

— Мне было отказано, — сдержано улыбнулся Дорган. — Нике было не до меня. Ее больше занимали свитки, с помощью которых она полагала разобраться в той истории, в которую попала. Я хотел спасти ее той же ночью и не оставлял своих попыток до самого конца. Но Ника, мучая себя и меня, искала выход из западни устроенной ей Фиселлой, где угодно, только не у себя под боком. Впрочем, она быстро разобралась, что к чему и, думаю, сама бы пришла ко мне за всеми ответами, которые искала, но ее время уходило. Я сам предлагал ей себя, совершая безумные поступки. Те три дня принесли мне такие муки, какие не могла причинить мне Фиселла своими пыточными инструментами. К тому же, мне все время нужно было быть начеку — на второй день Нику попытались отравить и мне, слава Аэлле, удалось применить магию прояснения. Я метался и мучился, не зная, что предпринять, ради ее спасения — Ника не подпускала меня к себе и я… я пошел на насилие. Это случилось в последний третий день, в вечер которого она должна была предстать перед Ллос, представив доказательство того, что она выполнила свое обещание данное ей в обмен на власть. Я погрузил Нику в сон, что бы мое семя сохранилось в ней. Но это было еще не все. Существовала угроза, не менее страшная, чем гнев Ллос — Тирелла. В начале своего рассказа я обмолвился о том, что никогда бы не допустил, что бы женщина дома де Наль понесла от меня. Тирелла, видя наше с Фиселлой жестокое противостояние, прослышав об обете, попыталась склонить меня на свою сторону, обещая сделать не только своим союзником, но и супругом, если я помогу ей выполнить обет, вместо Фиселлы. Но, чем ближе подходил срок, когда средняя сестра должна была предстать перед Паучихой ни с чем, тем меньше Тирелла досаждала мне. И вдруг за эти три дня она ожесточилась против Фиселлы-Ники, и мне приходилось прилагать все свои силы и изворотливость, что бы не упускать ее из вида. Я узнал о том, что Тирелла склоняет Верховную жрицу к убийству нынешней матери Дома де Наль. Ответ Берн предугадать было не трудно, потому что она уже не могла контролировать, непостижимым образом, изменившуюся Фиселлу. И когда Паучиха отпустила Нику, я убил Тиреллу. Нам пришлось бежать, потому что если бы раскрылось, что Ника человек ее тут же уничтожили если не дроу, то сама Ллос. Я все рассказал. Теперь, обо всем услышанном судить тебе.

Дорган замолчал. Под впечатлением его рассказа, Хиллор и Ника тоже хранили молчание.

— Ты болен ею, лорд, — покачал головой мудрец. — И я даже не знаю великий дар это, или твое несчастье.

— Я тоже не в силах понять этого, мудрый Хиллор.

— И все же, как получилось, что ты узрел в матери Первого Дома де Наль смертную, однако этой подмены не смогла заметить Верховная жрица.

— Зато ты сможешь понять, каких усилий стоило, что бы этого не видел никто кроме меня.

— Гормф заметил, — робко вставила Ника, виновато взглянув на Доргана.

— Это не страшно. В интересах самого Громфа было помалкивать о своем открытии — улыбнулся Дорган.

— А неплохо было бы потрясти этого Громфа, — заметил дворф. — Быть может Фиселла проговорилась ему о чем нибудь таком…

— Я уже тряс его. Он утверждает, что после того, как она получила от него свитки, которые он вынес из Академии Мили-Магтира, она не призывала его к себе и он больше не видел ее. Однако Громф уверен, что во всем Подземье нет такого мага, который в состоянии был бы помочь Фиселле. К тому же, она держала все это в глубочайшей тайне, не доверяя никому и он уверен, что Фиселла не приглашала к себе никого из магов Мензоберранзана. Громф ревниво следил за этим.

Дворф лишь покачал головой.

— Значит ей помогал маг не из Подземья. Как знать, лорд, но в любом случае вы поступаете правильно, решив искать разгадку в Землях Дня. Только — что, вы будете искать?

— Но, вот в свитках с предсказаниями… — начала было Ника, и осеклась, заметив какими взглядами смотрят на нее Хиллор и Дорган.

— А ты, я погляжу, не сдаешься, да? — проворчал Хиллор довольно. — Упрямая, как дворф.

— И какую же подсказку ты видишь в них, девочка? — вкрадчиво спросил Дорган.

— Я не знаю точно, но ведь мы не имеем больше никаких зацепок, — заторопилась Ника, пока дворф не поднял ладонь в успокаивающем жесте. — Может, я не сумею ясно выразить свои мысли, но чувствую, что свитки могут дать хоть что-то, раз ничем иным мы больше не располагаем. Вот я и подумала, раз Громф сказал, что дроу даже поднимались за ними на Поверхность и при этом, один из них нашли у вас в Блингстоуне, то…

— А ведь она права, — лицо Дорган прояснилось, от озарившей его догадки. — Ведь те свитки, что Фиселла держала у себя, принадлежали магам Блтнгстоуна.

— Такого просто не могло быть, — решительно перебил его Хиллор, — по той простой причине, что дворфы никогда ничего не отдадут темным эльфам.

— Разумеется, дворфы ничего и не отдавали по доброй воле, — поспешил успокоить возмущенного дворфа, Дорган. — Но вспомни, мудрый Хиллор, что как-то Блингстоун все же был разрушен нами.

Хиллор хмуро глянул на собеседника из под мохнатых бровей, сурово сжав бескровные губы.

— Это было очень давно — вынужден был он признать, неприятное для каждого дворфа событие в их истории — Тогда мой дед был еще таким беспомощным сосунком, что ходил под себя, а Блингстоун являл собою одну, едва разработанную штольню, да несколько убогих хижин, которые не составляло труда захватить и разграбить. Дворфы не любят вспоминать о тех временах, но мой дед рассказывал мне о них, потому что его отец, мой прадед погиб именно в те злосчастные для Блингстоуна дни, защищая его. Тогда же вместе с погибшими воинами был погребен и маг. Дед говорил, а сам он знал об этом со слов своей бабушки, что это был очень сильный и искусный маг и его гибель до сих пор остается тайной для нас. Ведь до того позорного поражения, малочисленные дворфы, именно с его помощью, одерживали победы над, превосходящими числом, врагами, — Хиллор задумчиво огладил бороду. — Думаю, в разгадке его гибели кроется ответ, того, что именно должны вы предпринять дальше. Но для этого нужно говорить с его духом, который, по сию пору хранит Блингстоун от напастей. Твоя женщина, должна пойти со мной, эльф, — и Хиллор решительно поднялся.