Увидеть Мензоберранзан и умереть - Страница 33

— Я вас не звала, оружейник.

И глядя на него в зеркало, лихорадочно соображала о том, что Клопси вынесли из ее покоев не просто так, а что бы он не стал свидетелем того, как ее будут убивать. И никто этого опровергнуть не сможет, и Клопси в том числе. Мысль, что с ним, рабом, особо не церемонились, она постаралась отбросить.

— Почему ты не убила солдата, с которым провела ночь?

— Он был слишком хорош и я решила, что он мне еще сгодится, — пробормотала Ника, немного отодвинувшись от столика и заглядывая под него, не показывая своего дикого напряжения и ужаса за напускным спокойствием. Нужно было потянуть время. Для чего — она не знала. Наверное, просто для того, чтобы оттянуть неизбежное.

— Я не верю тебе. Шенбал ничего не помнит после вина, что ты дала ему выпить. Он клянется, что и пальцем не дотронулся до тебя. Ему я верю.

Под столиком шкатулки, в которой спал Клопси, тоже не было. Есть ли у нее, вообще, какой нибудь, шанс выжить сегодня. Ведь если не Дорган, то ее убьет Ллос, если не Ллос, то Тирелла. Ника поднялась и повернулась к нему лицом. Между ею и убийцей оказалось кресло.

— Мне нет дела до того, помнит твой солдат, что-нибудь, или нет. Оставь мои покои… не приближайся ко мне…

Она со всей силы отвесила пощечину Доргану, отшвырнувшего кресло со своего пути. Его глаза загорелись гневом, и в следующую секунду он, угадав желание Ники снова ударить его, перехватил ее руку, заведя за спину, и, развернув лицом к зеркалу, толкнул на туалетный столик. Удерживая вырывающуюся, бьющеюся Нику, он смахнул с него все безделушки-шкатулки, флаконы, коробочки, и с силой прижав ее к его поверхности, разодрал на ней балахон. Но освобождаясь от своей одежды, он немного ослабил хватку и Ника, сразу воспользовалась этим, попытавшись ударить его затылком в переносицу. Дроу отклонился, и удар прошел впустую. «Господи! Остался только вечер… Почему меня не могут оставить в покое». - пронеслись горькие как дым мысли, когда он своим телом придавил ее к столику так, что невозможно было шевельнуться.

Ника не стала звать на помощь. Бесполезно. Она была уверена, что у дверей сейчас никого нет: ни стражи, ни сестер-прислужниц. Тирелла и Дорган позаботились об этом. Угрожать, заговаривать ему зубы — безнадежное дело, и Ника молча, стиснув зубы, боролась, как могла, на миг удивившись тому, почему он не прикончит ее сразу. Намерения дроу вызвали в ней отвращение, и оно придавало Нике силы. Выдернув руку и извернувшись, она вцепилась ногтями в его лицо. Снова перехватив ее руку и, заведя ее ей за спину, он навалился на нее, дав ей немного вздохнуть, когда, приподнявшись, взял ее. От его неумолимых, резких движений столик сотрясался так, что казалось, вот-вот развалится. Пузырек с благовонием, чудом оставийся на нем, от частых толчков съезжал к краю, пока со звоном не упал на пол и не разбился. Закусив губу Ника терпела, лихорадочно пытаясь найти хоть какой-то, выход. После, он убьет ее не мешкая. Дроу впился в ее шею не то поцелуем, не то укусом, стиснув ее так что хрустнули кости, с глухим стоном откинулся назад, а потом в изнеможении снова навалился на нее.

Немного погодя, Ника сделала движение сбросить его с себя, и он, нехотя приподнявшись, отодвинулся, освобождая ее. Опираясь о расхлябанный столик, она с трудом разогнулась. Более удобного момента что-либо предпринять у нее не было, но ее охватило полное безразличие ко всему. Бежать было некуда. Ее все равно убьют. И может лучше, если это будет Дорган. Он воин и сделает все быстро, рукой опытного рубаки. Сдерживая слезы и нервную дрожь, она нашарила возле ног разодранный балахон, как могла, завернулась в него и, повернувшись к Догану, не поверила своим глазам. Он, как ни в чем не бывало, раздевался, стоя возле кровати, сбрасывая с себя оставшуюся одежду.

— Получил, что хотел? Теперь вали отсюда, — трясясь, процедила сквозь зубы Ника.

— Мы так и не провели брачной церемонии, — посмотрел он на нее через плечо.

— Что? — Ника решила, что ослышалась и взвизгнула: — Стража!

— Там никого нет, — сообщил он. — Успокойся и иди ко мне.

— Только посмей дотронуться до меня, и отсюда точно вынесут труп. — Ника схватила тяжелый бронзовый подсвечник и отступила к дверям. Нет, она не хотела умирать.

Раскосые глаза эльфа сузились, и он решительно пошел к ней. Запустив в него подсвечник, Ника метнулась к дверям. Его вид напугал ее. Сейчас ведь точно убьет. А он, увернувшись от летящего в него тяжелого предмета, в два прыжка нагнал запутавшуюся в балахоне Нику, и снося ее пощечины, уворачиваясь от рук, норовящих расцарапать лицо и вцепиться в глаза, поймал их, прижав к ее телу.

— Послушай, как только мы совершим брачный ритуал, я оставлю тебя в покое. Это необходимо сделать.

— Вот, как это называется… а разве нельзя просто убить меня, без этих ритуалов… — задыхаясь, рвалась из его объятий Ника.

— Что? — пораженный Дорган отпустил ее, отступив на шаг. — Убить тебя? Я?!

Он нагнулся, выхватил из своей одежды, валявшейся на полу, тонкий стилет и полоснул им по своей руке, потом еще раз и еще. От ужаса Ника закричала.

— Господи! Ты, псих! Что ты делаешь? — заплакала она, смотря как, он, исступленно полосует свою руку.

— Я в полном разуме, и голова моя ясна. — спокойно произнес он. — И я говорю тебе: лучше я искромсаю себя на куски, чем причиню вред тебе.

— Прекрати, — попросила она. — Я тебе… верю.

Он повернулся к ней, держа стилет над вытянутой рукой, с которой стекала кровь, пытливо вглядываясь в ее лицо. И у нее не хватило духа соврать.